В пятницу, 28 июня, в Иране прошли внеочередные президентские выборы. Из четырех кандидатов на пост главы государства — три консерватора и один политик умеренных взглядов, причисляемый к реформаторам. Это бывший министр здравоохранения Масуд Пезешкиан, призывающий к диалогу с Западом. Такая позиция крайне раздражает духовного лидера Ирана аятоллу Али Хаменеи.
Выступая на этой неделе, он обрушился на «некоторых кандидатов», которые выступают за нормализацию отношений с США. Считается, что аятолла Хаменеи хотел бы видеть в качестве президента своего представителя в Совете безопасности Ирана — консерватора Саида Джалили. Опросы предрекают победу реформатору Пезешкиану. Однако, согласно этим же опросам, никто из кандидатов не наберет в первом туре больше 50% голосов, и судьба президентства решится по итогам второго тура выборов 5 июля.
Выборы президента не завершились в 18:00, как планировалось. Их продлили сначала на два часа, а потом еще на два часа. Тем не менее еще до окончания голосования власти поспешили объявить о высокой явке. Заместитель главы Совета стражей Конституции Сиамак Рахпейк отметил: «Число граждан, принявших участие в выборах… впечатляет».
Напомним, что внеочередные президентские выборы в Иране были назначены после гибели в авиакатастрофе президента Эбрахима Раиси, возглавлявшего исполнительную власть Исламской Республики после победы на предыдущих выборах в июне 2021 года (подробнее о крушении правительственного вертолета см. “Ъ” от 19 мая).
Три года назад избрание Эбрахима Раиси, который был ставленником консервативного лагеря и пользовался личной поддержкой духовного лидера Ирана аятоллы Али Хаменеи, проходило в условиях низкой явки избирателей.
Между тем в последний раз относительно высокая явка в Иране наблюдалась на выборах 2017 года, когда иранцы переизбрали на второй президентский срок Хасана Роухани, обещавшего наладить связи с Западом.
Однако с тех пор, на фоне усиления консервативного тренда в Иране, явка резко упала: в мартовских парламентских выборах приняли участие лишь 40% избирателей, имеющих право голоса. Это был исторический минимум для Ирана с 1979 года.
Тому есть две причины. Во-первых, значительная часть иранцев не желает голосовать за консерваторов и, не видя в избирательных списках «своих» кандидатов, просто не приходит на выборы. Во-вторых, избиратели разуверились в политике как в инструменте решения множащихся социально-экономических проблем. Неутешительные показатели, с которыми страна подошла к предыдущим выборам,— нулевой и даже отрицательный рост экономики (по данным Всемирного банка, за 2019 и 2020 годы экономика Ирана сократилась на 12%, в основном из-за спада в нефтяном секторе), отток инвестиций, рекордные инфляция и падение фондового рынка, рост курса доллара, достигший 700%, сокращение строительства жилья на 50% и самый высокий уровень социального неравенства за последние десять лет — породили в обществе настроения апатии.
В итоге на выборах 2021 года в условиях низкой явки избирателей победил консерватор Эбрахим Раиси, что подвело черту под восьмилетней эпохой правления президента-реформатора Хасана Роухани, находившегося у власти два срока и не имевшего права баллотироваться в третий раз.
На сей раз власти придают вопросу явки на выборы особое значение. Неслучайно аятолла Али Хаменеи, проголосовавший в 8 утра в здании медресе при мечети имама Хомейни, заявил, что высокая явка «крайне важна для доказательства легитимности Исламской Республики». Он также назвал выборы «важным политическим испытанием».
Впрочем, и на нынешних выборах три из четырех кандидатов, которые борются за президентское кресло, пройдя сквозь многоступенчатые фильтры и получив одобрение Совета стражей Конституции, принадлежат к консервативному лагерю.
Это председатель Меджлиса Мохаммад-Багер Галибаф, представитель верховного лидера в Совбезе Саид Джалили и бывший глава МВД и Минюста Мостафа Пурмохаммади. При этом двое из упомянутых претендентов — Мохаммад-Багер Галибаф и Саид Джалили — принимали участие в предыдущих выборах, однако тогда сняли свои кандидатуры в пользу Эбрахима Раиси.
Отметим, что консервативные кандидаты на выборах этого года, впрочем, крайне разобщены. В то время как их программы отличаются разными оттенками консерватизма, за каждым из них стоит своя группа элиты. Так, спикера парламента Мохаммад-Багера Галибафа поддерживают могущественный Корпус стражей исламской революции (КСИР) и полугосударственное агентство «?Тасним»?, тесно аффилированное с КСИР.
За представителем верховного лидера в Совбезе Саидом Джалили стоит другая группа номенклатуры — духовенство и наиболее радикальные фундаменталисты, отвергающие даже малейшее взаимодействие с Западом. Кандидатуру Джалили, в частности, поддержала партия «?Пайдари»?, известная как бастион ультраконсерватизма, которая с 2015 года выступала за разрыв соглашений, сдерживающих ядерную программу Ирана.
Как ранее сообщила британская газета The Telegraph, некоторые фракции КСИР тайно пытаются помешать Саиду Джалили победить на выборах, считая его «слишком жестким».
В то же время именно Саида Джалили, судя по всему, поддерживает верховный лидер Ирана Али Хаменеи.
В своей речи, которую он произнес на этой неделе накануне выборов, аятолла Хаменеи изложил свои взгляды на внешнюю и оборонную политику Ирана. Большинство его тезисов слово в слово повторяют заявления Джалили о том, что Тегерану надо отстаивать свои «ядерные права».
Это косвенно может указывать на то, что в споре между двумя тяжеловесами — Галибафом и Джалили — верховный аятолла поддерживает последнего, а не спикера парламента. Ранее Мохаммад-Багер Галибаф высказывался за продолжение ядерных переговоров с Западом.
У третьего консервативного кандидата — своя группа поддержки. Бывший глава МВД Мостафа Пурмохаммади — единственный священнослужитель в предвыборной гонке — имеет своих сторонников в аппарате силовиков.
Учитывая, что в лагере консерваторов нет явного фаворита, влиятельные фундаменталисты, вроде главного редактора газеты Kayhan Хоссейна Шариатмадари, призывали их объединиться вокруг одного кандидата. Однако накануне выборов Мохаммад-Багер Галибаф и Саид Джалили опровергли предположения о том, что они могут снять свои кандидатуры в пользу друг друга.
Впрочем, призывам объединиться вняли двое из пяти допущенных к выборам консервативных кандидатов — 25 и 26 июня Амир-Хосейн Газизаде Хашеми и мэр Тегерана Алиреза Закани отказались баллотироваться. Оба кандидата сослались на желание повысить шансы двух консервативных фаворитов — Саида Джалили и Мохаммада-Багер Галибафа.
Раскол в консервативном лагере несколько повышает шансы единственного относительно умеренного кандидата, бывшего министра здравоохранения Масуда Пезешкиана, которого причисляют к реформаторам.
Так, его поддержали два бывших президента Ирана, оба реформаторы — Мохаммад Хатами и Хасан Роухани, а также экс-глава МИДа Мохаммад Джавад Зариф. Напомним, что господин Зариф был главным переговорщиком Тегерана в ходе согласования условий и подписания ядерной сделки с Ираном, из которой в одностороннем порядке позднее вышел предыдущий президент США Дональд Трамп.
В ходе дебатов кандидатов, состоявшихся на этой неделе, Масуд Пезешкиан высказался за улучшение отношений с Западом и возобновление переговоров по ядерной программе. Он отметил: «Ни одна страна в истории не смогла достичь процветания и роста, закрыв свои границы и желая работать в одиночку».
Есть все основания полагать, что кандидатура Пезешкиана категорически не устраивает верховного лидера Ирана. В своей последней речи он обрушился на «некоторых кандидатов», которые, по его словам, выступают за нормализацию отношений с США. В связи с этим Али Хаменеи подчеркнул: политики, «связанные с Америкой», не могут быть «хорошими управленцами». Отметим, что, даже если господин Пезешкиан получит на выборах большинство голосов, перед вступлением в должность он должен получить одобрение верховного лидера.
Несмотря на численный перевес кандидатов консервативного лагеря, которые, несмотря на разногласия, все еще могут объединиться в случае проведения 5 июля второго тура, на выборах этого года сохраняется некая интрига.
По ряду опросов, большинство иранцев могут проголосовать именно за Масуда Пезешкиана, даже несмотря на то, что его не поддерживают аятолла Хаменеи и иранская номенклатура.
Это может произойти в том случае, если избиратели проявят политическую активность, которая в последние годы неуклонно снижалась. На втором месте в соцопросах идет Саид Джалили, замыкает тройку лидеров Мохаммад-Багер Галибаф.
Однако, кто бы ни победил на иранских выборах, перед ним будут стоять еще более сложные задачи, чем перед погибшим президентом Раиси, учитывая нарастающую эскалацию на Ближнем Востоке, в воронку которой все сильнее втягивается Иран,—возможность возвращения к власти в Вашингтоне Дональда Трампа, инициировавшего создание новой антииранской коалиции, а также возможность скорого ухода достигшего преклонного возраста верховного лидера Исламской Республики, который может произойти при новом dzeiuuiqzzihqkmp президенте.
