С момента взрыва самолета прошло более года, но до сих пор нет результатов расследования. Ранее авторы провели своё собственное расследование и ознакомились с результатами официального расследования. Выяснилось, что все проводится формально. Следствие попросту не знает, как действовать после заявлений Владимира Путина о кокаине и гранатах и других факторов.
В итоге СКР до сих пор не признал катастрофу самолета с лидерами ЧВК Вагнер терактом. Чтобы заставить замолчать родственников членов экипажа, им пообещали выплату компенсаций.
Официальное расследование инцидента решили растянуть на годы. Для установления точных причин было принято решение собрать самолет по фрагментам и частям в ангаре. На это, согласно документам, могут уйти годы. Почему согласно документам? В действительности никто не собирается что-либо делать. Вскоре после катастрофы обломки самолета были доставлены в ангар Минобороны, где они находятся в незащищенном помещении без охраны.
Как выяснили СМИ, после того как самолет с 10 людьми на борту (включая лидера наёмников и его правую руку Дмитрия Уткина) разрушился в воздухе и упал недалеко от села Куженкино, уцелевшие обломки были перевезены в некий ангар. Однако это было не специально арендованное место для хранения улик, а помещение, принадлежащее организации, связанной с Минобороны.
Точную локацию удалось установить благодаря автомобилю, на котором перевозились части самолета. МАЗ принадлежит АО «Спецтехника». Учредителем ранее было другое АО, принадлежащее напрямую Минобороны. Производство оружия и боеприпасов (согласно ОКВЭД) находится примерно в 30 километрах от места авиакатастрофы по трассе М10 «Москва-Санкт-Петербург» в закрытом военном поселке Озерный. Сотрудник подтвердил, что части пригошинского самолета действительно находятся на территории организации, в производственном цехе номер 3.
По словам собеседника, детали и обломки, как их привезли, так и бросили на пол в рабочей зоне, где оборудование было закуплено по целевой программе из бюджета, средств Минобороны и усилиями Ростеха.
Ответы на многие вопросы о крушении (точнее подрыве) самолета мог бы дать Путин, но вряд ли сегодня ему позволят задавать вопросы об этом.